Художник Владимир Шаппо: «Надо учить людей думать»

Как познать бесконечность, убежать от стереотипов и успеть на свой поезд.

Внутреннюю раскованность и свободу Владимир Шаппо связывает с тягой к знаниям и привычкой называть вещи своими именами, разрушая стереотипы.

– Во времена, когда я рос, за книжку Солженицына или Буковского можно было сесть. Но я все читал. Повезло, друзья не сдавали. Тот, кто хотел знать, что происходит, знал. Сейчас же перед молодыми открыты все возможности – учись, где хочешь, работай, все в твоих руках. Надо  только вынырнуть из супермаркетов и телевизоров, читать больше книг, интересоваться не только модными трендами, – говорит В. Шаппо.

В творчестве он ценит духовные ценности. Его картины экспрессивные, как и он сам, яркие, противоречивые. Портреты символичны. Никакой фотографической точности, акцент – на внутреннем мире героев.

Рассказывая о своих работах, смысл их не объясняет, уверяя, что каждый в состоянии понять все подтексты и символы.

– Не нужно разжевывать людям информацию, давать ее в готовом виде, необходимо учить их думать. У каждого человека в душе заложена божественная искра, так называемая правда, то, что помогает ориентироваться в жизни, отличать важное от второстепенного, – отмечает В. Шаппо.

О судьбе художника

– Можно всю жизнь рисовать березку, которая растет у твоего окна, а можно познать бесконечность, понять, что каждый человек, подобно Богу, способен участвовать в процессе создания жизни. Произведение искусства – это не фиксация того, что уже создано, это переосмысление происходящего, – уверен художник.

У каждого, по его словам, есть возможность стать творцом, проявить свои личностные качества, переосмыслить реальность, а не копировать других. Это и есть творческий процесс.

– Искусство – это еще и попытка разобраться в себе, – добавляет В. Шаппо.

Главное, в этой попытке человеку не мешать, особенно смолоду. Не высмеивать его начинания, не призывать быть как все и не выделяться, не говорить, что писать картины – это не профессия.

О родителях

–  Мама и папа воспитали меня хорошо. До 30-ти лет я не произнес матерного слова. Но при этом, они всю жизнь курили, выпивали и выясняли отношения. Даже дрались. Но были вместе, отчаянно любили друг друга. Это была настоящая страсть, необъяснимая для меня до сих пор, – делится художник.

Его отец, получивший ранение на войне, был коммунистом. Мать, хрупкая женщина, служила связисткой во время Великой Отечественной войны. Они были разными во многом, но объединяла их бескомпромиссность и несгибаемость в решениях и поступках.

О династиях и детях

По словам В. Шаппо, династическая преемственность, причем не только в искусстве – один из факторов активизации культурной жизни в стране. Нельзя разрушать родовые, семейные ценности, разлучать отцов и детей, отнимать собственность, что часто происходит, увы, в связи с войнами и революциями.

Три его сына стали художниками. Но их никто не принуждал к такому выбору.

– Я не хотел, чтобы они пошли в искусство. Говорил им, что надо быть очень талантливыми и сильными, бороться за свое или не лезть. Искусство, творчество – это поезд, который несется на всех скоростях и не останавливается. Сойти с него – значит стать калекой, – рассуждает В. Шаппо.

О татуировках

У художника на теле несколько татуировок. Руки украшены творением одного из китайских художников 19-го века, спина – картиной японца. Первое тату сделал в начале 2000-х, то есть, уже в зрелом возрасте.  Таким образом он отметил новый этап в своей жизни, наступивший после душевных потрясений.

– У древних народов татуировка была знаком принадлежности к определенному роду. Потом тату увлеклись заключенные. Отсюда и негатив к нательным рисункам, который сохранился, увы, до сих пор. Разрушайте стереотипы, делайте то, что считаете нужным, – считает художник.

Мария ВОЙТИК